Тащили в туалет, поили мочой

Шакур Муминов, 22 года:

— Я буллер со стажем: издевался над всеми в школе, в колледже.

С первого класса я обидно шутил над одноклассниками. Меня никто в этом деле не поддерживал, но и изгоем я не был. Обиженные отвечали мне тем же или не обращали внимания. Больше всего от меня страдали выскочки. Я мог довести их до слёз, ударить или толкнуть. При выборе жертвы мне было неважно, девочка это или мальчик. Моя мишень могла быть и сильнее меня. Я даже пререкался с учителями, обзывал матерными словами.

В пятом классе перешёл учиться в другую школу. Одноклассники меня не приняли. Они остро реагировали на мои шутки. Меня стали задевать. Я часто дрался. Был момент, когда я месяц не ходил в школу. Домой пришли полицейские. Они проследили за тем, чтобы я пошёл на занятия. Когда я зашёл в класс с полицейскими, это вызвало интерес у двух новых одноклассников. Мы подружились, и с этого дня я перестал быть одиноким обидчиком.

Мы давали пить мочу своим одноклассникам. Мои друзья приносили стаканы с чаем, в которые мы справляли нужду. Мы тащили не приглянувшихся нам учеников в уборную и грозили засунуть головой в туалет. Не хочется об этом вспоминать, было ужасно.

Я не горжусь тем, как я поступал, но и не жалею об этом. Для меня такое поведение было более чем комфортным.

Оскорбляла и била тех, кто издевался над другими

Заринахон Маматалиева, 23 года, студентка 1 курса ИИиЦТ НИУ БелГУ:

— Я всегда вступалась за тех, кто не мог себя защитить. Наказывала обидчиков их же методами: высмеивала, вступала в драки, ругалась.

В детском саду у нас был мальчик, у которого косили глаза и были проблемы с речью. Некоторые ребята стали издеваться над ним. Мне это не понравилось. Я хотела показать им самих себя, поэтому задирала их, дралась.

В школе не участвовала в конфликтах, пока к нам в восьмом классе не перевёлся тот самый мальчик. Весь класс издевался над ним. Он не мог им ответить, а я была в силах дать отпор. До драки наши разборки не дошли.

Также я конфликтовала с самой крутой девочкой в школе, которая считала, что может обходиться с людьми, как ей вздумается. Один раз она вместе с друзьями издевалась над умственно отсталым мальчиком, с которым никто не общался. Они сняли с него шапку, отняли рюкзак и стали перекидывать друг другу. Я проходила мимо, и в этот момент рюкзак прилетел ко мне. Я вернула его владельцу. Внимание той компании переключилось на меня. Посыпались оскорбления, на которые я бойко отвечала. Взбесившаяся «крутая» схватила меня за горло, а я её ударила. Нас разняли её друзья. В дальнейшем стычки с ней повторялись, но это были только угрозы и обидные слова.

Я не считаю свои поступки благородными. Да, я защищала людей, но отпор обидчикам был жестоким. Я поступала неправильно, но мне никогда не было за это стыдно.

У нас был мальчик для битья

Ксения Пилюгина, студентка 3 курса факультета журналистики НИУ «БелГУ»:

— У нас в классе был мальчик, с которым мало кто общался. У него был странный взгляд. Такое чувство, будто он смотрит сквозь тебя. И ещё у него были своеобразные сексуальные наклонности. Он пытался ухаживать за учительницей, которая гораздо старше его, шёл следом до дома за понравившейся девочкой, подсматривал за нами в женской раздевалке.

Один раз он не давал мне пройти. Я стала его толкать, а он никак не реагировал. Тогда я налетела на него с кулаками. Два хулигана из нашего класса никогда не упускали возможности набить ему шишек и задеть злой шуткой. Они вдохновляли своими поступками весь класс, и мы делали так же. Нас раздражало даже присутствие этого мальчика в школе.

В седьмом классе, когда он шёл по коридору, мы всем классом сомкнули его в кольцо. Стали толкать его по кругу, он заплакал. Это было жестоко. После этого случая к нам пришла его мама. Мы рассказали ей о его странном поведении. Она заплакала и попросила больше не издеваться над её сыном. Шутки в его сторону ещё какое-то время продолжались, а в старших классах мы относились к нему безразлично.

Иногда мы с одноклассниками вспоминаем эту историю, и каждому из нас становится стыдно. Нам очень жаль этого парня и его маму. Мы не должны были так к нему относиться.